Заключительным спектаклем балетного фестиваля «Тель-Авив Данс 2008» стал сольный сборник– 3 одиночных номера и один дуэт. Два соло исполнила израильтянка Талья Паз: первое -«Магнолия», второе с «небалетным» названием «Одноногая Барби» - «One Leg Barbie».

Были спектакли и прошли – балет искусство эфемерное, но ограниченность удовольствия только увеличивает его ценность. После балетного спектакля не остается кассет с музыкой, видеозапись просмотренного нельзя купить в фойе, фотографии выхватывают только мгновения, пусть и прекрасные. Остаются же ощущения, впечатления, призраки воспоминаний о приобщение к искусству, чувство и желание соприкоснуться с аурой таланта, благодаря которому танцовщики через движение могут выразить мир свой и мир хореографа.

То ли дело – петь, или ставить театральный спектакль, создавать оперный, написать рассказ, набросать эскиз. Что задумал – то и записал, сказал, нарисовал, продемонстрировал. Все это будет зафиксировано, увидено, повторено и обсуждено. Балет же исчезает в ту же минуту как появляется: музыка, движение, пробег по сцене, шаг влево, шаг вправо, аплодисменты, занавес. Но остается чувство тождественности, волшебства, желание распрямить плечи, плавно повести рукой, приобщиться... К чему? К страданиям одноногой Барби? Нет – к возможности услышать сквозь музыку биение ее живого сердца.

Талья Паз – бывшая примы Роттердамского балета «Скапино» и стокгольмского «Кульберг Баллет», где она работала с такими заметными хореографами современности как Иржи Киллиан, Мац Эк, Кэролин Карлсон. Паз, вернувшись несколько лет назад в Израиль, легко и ловко вписалась в местные балетные ряды и организовала ряд любопытных проектов. Один из них – «Магнолия» – сольный номер на музыку из 4-й симфонии Малера – впечатляющ, хотя танцевать Малера – действие сколь дерзкое, столь и странное.

Второе ее соло, премьерное - «Одноногая Барби», прямое указание на пластмассовую штамповку, бывшую символом роскоши, ставшую символом плохого вкуса, ширпотреба. Изящество балета и грубость обстоятельств – исчезнувшая нога куклы, раскорёженного существа, созданного фантазией хореографа Шарон Эяль и танцовщицы Тальи Паз.

На пресс-конференции, посвященной премьере «One Leg Barbie», Талья Паз рассказал, что она давно мечтает танцевать в балетах Шарон Эяль, а Шарон – что она давно мечтает что-нибудь поставить для Тальи Паз. Фестиваль «Тель-Авив Данс» оказался удобным и простым поводом для встречи-мечты и первое совместное творение получилось значительным, концентрированным, дышащим и техничным.

До этой первой их совместной работы Талья Паз выступала с сольными номерами из спектакля Шарон Эяль «Love»: выучила 8 сольных по полторы минуты номеров для восьми танцовщиц из оригинальной постановки, соединила их и с этим номером ездила по всему миру. Талья Паз – танцовщица необычайно техничная, станцевать может все, от классики до сурового модерна и потому хореография Шарон Эяль, щедро сочетающий нео-классику и фантастический модерн подходит ей как нельзя лучше.

Талья Паз выходит на сцену в оранжевом купальнике с длинным узким разрезом, в который видно биение сердце. Ее движения – движения куклы, человекоподобного робота из фильмов сливаются с музыкой Ори Лихтика, не забывшего в своем саунд-треке и о Стравинском. Вот-вот кукла оживет: это и происходит в те моменты, когда музыка смягчается, когда резкий транс и барабанная дробь становятся мелодией: резкие движения переходят в плавные, гибкие, танцовщица будто удивляется тому, что она делает. Это моя рука? А это – нога? Кто я – кукла или человек?

Несмотря на то, что «One Leg Barbie» – первая совместная работа Шарон Эяль и Тальи Паз, знакомы они много лет: Шарон Эяль пришла в ансамбль «Бат-Шева» тогда, когда Талья Паз его покидала и уезжала за границу, где она 15 лет танцевала в балете «Скапино» в Роттердаме и в «Кульберг-балет» в Стокгольме.

На одной сцене они не выступали, но участвовали в одних и тех же семинарах и мастер-классах, каждая знала стиль работы другой, так что общий язык Талья Паз и Шарон Эяль нашли быстро, и непосредственной работе в студии предшествовали многочасовые обсуждения не только стиля постановки, но и подбора музыки вместе с Ори Лихтиком, который часто направлял танцовщиц к тому или иному визуальному решению каждого отрывка.

Слово Талье Паз: «Танцевать соло – значит обладать особой дерзостью. Все внимание сфокусировано на тебе. Ошибиться нельзя. Один сантиметр в сторону от задуманного воспринимается как резкая фальшивая нота целого оркестра».

Предыдущие свои балетные работы Шарон Эяль ставила для больших групп танцовщиков, что по ее словам «гораздо легче, чем работать с солистом. Когда работаешь с группой, с ансамблем, то у тебя есть много направлений, много дорожек спектакля. Если что-то не получается, то от этого можно убежать, переключиться на другого танцовщика, вместо дуэта или соло придумать танец для пятерых-шестерых танцовщиков, каждый из которых отнимает часть внимания публики. В сольной же постановке все должно быть идеально точно, отвлекаться не на кого. Композиция должны быть идеально пригнана и скроена».

Шарон Эяль удалось не только точно подобрать композицию под данные Тальи Паз, но и «разобрать» саму танцовщицу так, как разбирают робота: оказывается руки, ноги, торс, голова могут подчиняться воле хореографа, а не исполнителя, становящего то куклой, то вновь превращающего в человека. В «One Leg Barbie» в полной мере удалось разобрать на детали сильную личность, заставить ее сформировать в танце свое пространство и втянуть в это пространство зрителей.

До «One Leg Barbie» Шарон Эяль, три года назад назначенная «домашним» хореографом ансамбля «Бат-Шевы», ведущей танцовщицей которого была 17 лет, поставила спектакли «Love», «Бартолино» и «Макарова-Кабисса» (http://botinok.co.il/node/42971). Кто не смотрел, многое потерял. Шарон играет не только с движением, она играет с пространством, музыкой, светом, костюмами, составляет из минутных и полуминутных отрывков вместе с саунд-менами и молодыми израильскими композиторами музыку к своим постановкам, используя и классику и рок. Музыка, свет, костюмы обрисовывают силуэт общего замысла.

Фестиваль «Тель-Авив Данс» закончился. Шарон Эяль продолжает работать с «Бат-Шевой», Талья Паз едет в Китай ставить современный китайский мюзикл вместе с голландскими хореографами. У обеих есть новые задумки – общая и у каждой своя.

Но до того, как все разъехались-разбежались, немного о заключительном вечере фестиваля, в который зал был полон, несмотря на то, что по четвергам Тель-Авив лопается от развлечений: вернисажи, премьеры фильмов, театральные спектакли, опера, клубы.

В сборной балетной «солянке» Британия-Голландия-Израиль было показано четыре работы, две премьеры.
Дуэт из Англии Джонатан Ланна продемонстрировал первую часть балета «Reading Room» – много слов, немного музыки, чистые движения, диалог между телом и речью. По гибкости танцовщики могут соперничать с кошками, на кошачьи игры и ссоры и похож их танец. Но чтобы людей не путали с животными – очень, очень много слов. Далее – Тадоуши Кокегуччи – солист нидерландского «Скапино Баллет» из Роттердама исполнил соло под названием «Affi» в хореографии Марко Гокке. Впечатляюще – особенно учитывая то, что по замыслу хореографа танцовщик все время двигается спиной к публике, но игра мускул и выразительность танца таковы, что легко представляешь выражение его лица – явно лукавое. Кокегуччи насмехается над нами, но делает это так профессионально, с таким вкусом и чувством юмора, что насмешка тут же прощается. За свою интерпретацию «Affi» Тадоуши Кокегуччи получил балетный приз Нидерландов «The Swan». Танцует он так качественно, что можно дать ему еще десяток призов.

Фестиваль «Тель-Авив Данс 2008» закончился. 3 декабря начнется очередной балетный фестиваль «Занавес подымается», который пройдет в тель-авивском центре Сузан Далаль и в иерусалимском театре «Маабада». Подробности грядут. Пока же смотрите информацию на сайтах www.suzannedellal.org.il и www.maabada.org.il.